В древнем царстве Урарту. Повесть - Страница 11

По приказу Иштаги привели самых красивых рабынь. Они должны прислуживать гостям во время пиршества. Легкие полотняные одежды, дорогие ожерелья и браслеты сделали их еще красивей. Смущенно улыбаясь, девушки рассматривают непривычные для них украшения. Иштаги доволен видом прислужниц. Он велит Уаси выдать им душистого масла, чтобы благоухали, как цветы.

- Вот чем мы удивим царя скифского! - говорит Иштаги хранителю сокровищ. - Не у каждого царя найдутся такие красивые рабыни.

- Откуда они? - спрашивает одноглазый Уаси.

- Разные, - отвечает Иштаги. - Всё больше из Мидии. Там хороши девушки… А как переменились! - удивляется Иштаги. - Пусть знает скифский царь, как мы богаты: даже рабынь одеваем по-царски.

Иштаги рассматривает золотые кубки, корзины из слоновой кости для цветов и фруктов, серебряное ложе для отдыха. Все хорошо, все богато. Но Иштаги не спокоен.

- Все ли чудесные сокровища взяты из кладовых? - спрашивает он одноглазого Уаси. - Не забыли ли чего, что достойно внимания царей?

Уаси вспоминает. Как же это он забыл про светильники на высоких треногах! Это редкие светильники, недаром их привезли из самого дальнего горного селения. Настоящие белые лилии. И треноги, увитые листьями, хороши… Он велит слугам следовать за ним, чтобы принести в празднично убранные комнаты эти светильники, привезенные для царской дани.

Где-то в горах, далеко от Тейшебаини, жили мастера по камню. Они обрабатывали белый и розовый камень, который добывали в горах. С давних пор приезжали туда купцы из разных мест и в обмен на чаши, светильники и статуэтки, сделанные умелыми мастерами, привозили горцам пшеницу, бронзовые топоры, кунжутное масло, заморские ткани. Так было до тех пор, пока в горное селение не прибыл царский сборщик. Увидел он светильники и тут же отобрал их для царского дворца. С тех пор бедным горцам велено трудиться на царский двор и ничего не менять у купцов. Дань эту раз в год увозили на лошадях по узким горным тропам, за много дней пути до Тейшебаини…

В дворцовой кухне было особенно оживленно. На вертелах жарились целые туши молодых барашков. На громадные деревянные блюда были уложены жареные утки и гуси. Запах пряных соусов щекотал ноздри и вызывал аппетит. Рабы, стоящие у кипящих котлов, мучились от голода больше, чем в обычные дни. Женщины, работающие у печей, падали от усталости, но грозный вид царского повара Даюки заставлял трепетать их.

Царский повар Даюки с морщинистым, как печеное яблоко, лицом и длинными, как у обезьяны, руками непрестанно кого-то ругал и размахивал громадной бронзовой вилкой, предназначенной для того, чтобы перевертывать на огне жареную баранину. Эта вилка постоянно заменяла повару плетку. Рабы-прислужники знали, как неприятно ее прикосновение к голой спине. Каждый старался избегнуть столкновения с Даюки, но длинная вилка доставала рабов повсюду.

- Эй, не зевай! - кричал Даюки молодому мидянину, чистившему живую рыбу.

Рыба, только что доставленная из царского пруда, прыгала и вырывалась из рук поваренка. Даюки требовал, чтобы ее быстро чистили и бросали в кипящее масло еще живую. Зажаренных до хруста форелей укладывали на серебряные блюда и заливали душистыми соусами. Прислужницы торопливо уносили блюда с едой в зал пиршества. С минуты на минуту ждали гостей.

Руса лежал в серебряной лохани и нежился в теплой ароматной воде. Двое слуг старательно поливали его из ковшей. Двое других держали наготове мягкие простыни для вытирания. Вдруг доложили о приходе разведчика, и Руса пожелал принять его тут же.

- У ворот города показалась колесница скифского царя, - сообщил разведчик.

- Устройте достойную встречу! - приказывает Руса. - Пусть чаши заздравные поднимут военачальники в знак нашей дружбы и согласия.

Царя одели в дорогие одежды, подали тиару.

В зале для пиршества, у статуи бога Тейшебы, состоялась встреча царя скифского Бартатуа с царем урартским Русой.

По случаю этой встречи царь Руса приказал доставить из Тушпы второе тронное кресло, отделанное фигурами крылатых львов. Кресла стояли рядом. Этим Руса хотел показать свое уважение к Бартатуа и согласие считать его равным своей царственности.

Величавый и могучий, предстал перед Русой Бартатуа. Платье его так и сверкает золотом. На светлых кудрях - остроконечная, шитая золотом шапка. Из-под густых, нависших бровей смело глядят синие глаза.

Едва заметная улыбка спряталась в длинных усах.

Низко кланяясь Русе, Бартатуа приветствует царя Урарту и всех его приближенных.

Телохранители Бартатуа ставят к ногам Русы золотой ларец с подарками. Руса, кланяясь, в знак благодарности прижимает к сердцу правую руку. Он приглашает гостя занять почетное место в тронном кресле рядом с собой. Гости, военачальники, приближенные царя разместились вокруг столов. Тотчас же появились прислужницы.

- Да будет благополучие над странами нашими! - говорит Руса.

- Мои предки и твои предки жили в дружбе, проживем и мы в дружбе и согласии, - отвечает Бартатуа.

По знаку Русы писец достает свиток папируса - это договор о дружбе и согласии, подписать который собрались сегодня цари.

- «Договор дружбы, правды и согласия составили мы сегодня, в день шестого новолуния, - читает писец. - Договор этот учинили царь земли прекрасной и священной Урарту Руса, сын Аргишти, потомок великих царей Урарту, и царь Скифии великой, страны богатой и сильной, Бартатуа, знатнейший и сильнейший царь скифов.